Есть две темы, которые преподносятся западными средствами массовой информации как наиболее актуальные: нетрадиционные сексуальные отношения и терроризм.
Нельзя сказать, что геев и лесбиянок, так же как и террористов, не существовало раньше, но никогда еще они с такой назойливостью не вылезали на первые полосы журналов, газет, телевидения и интернет-ресурсов.
Да оно и не мудрено: трудно не замечать эти бесчисленные парады и фестивали главных людей современности — участников ЛГБТ-сообщества.
А террористические акты хоть и стали уже обыденностью на экранах телевидения, но сложно относиться к ним, как к шоу, когда взрывы уже гремят недалеко от жилищ западного обывателя.
Отношение к любителям нетрадиционных сексуальных утех кардинально поменялось буквально на наших глазах. Еще в середине XX века они считались извращенцами и в уголовных кодексах многих государств им были предусмотрены серьезные наказания. А теперь уже и непонятно кого считать нормальным — защитника семейных ценностей ретрограда гетеросексуала, или врага семьи, передового раскованного транссексуала.
Конечно, вряд ли стоит приветствовать жесткие наказания людей, не виновных в том, что над ними поиздевалась генетика, и они в результате испытывают странные половые влечения. Тем более, что такого человеческого брака природа производит не так уж и много, процента три — четыре от силы.
Да это и не единственное генетическое заболевание, есть и такие, которые передаются по наследству а у каждого человека, как считают генетики, найдется 6–8 поврежденных генов. Гомосексуализм и прочие подобного рода отклонения по наследству, слава богу, не передаются.
Поэтому, когда в 1903 году на защиту геев и лесбиянок с петицией за равные права, выступили такие очень разные люди, как Альберт Эйнштейн, Лев Толстой, Эмиль Золя, Герман Гессе и Томас Манн, их вполне можно было понять.
Для Томаса Манна не было большим сюрпризом, когда через тридцать с небольшим лет после подписания петиции германские нацисты взялись лечить эту болезнь методом кастрации подозреваемых и помещения их в концлагеря.
Но стоило только предоставить этим «нетрадиционным» в наши дни реально равные права, перестать интересоваться тем, что происходит в их спальнях, как произошло чудо: скромное генетическое заболевание, не передающееся до сих пор никаким путем, оказалось вдруг вирусным и стремительно превратилось в эпидемию. Число заболевших стало расти в геометрической прогрессии, а само заболевание приобрело какие-то новые формы.
Забитые, униженные, стыдящиеся сами себя гомосексуалисты стали чувствовать себя «лучшими» людьми, рядом с которыми копошились презренные и отсталые традиционные ретрограды.
Гомосексуалисты как будто обиделись на то, что их спальня стала никому не интересна, и стали энергично вытаскивать ее на улицу и демонстрировать всем.
С истерическими криками, требуя толерантности и равенства, обвиняя всех «ретроградов» в том, что те не клянутся двадцать четыре часа в сутки в любви к «голубым» и «розовым», не уступают им место в трамвае, не продвигают по службе только за их особую окраску, ходят они теперь бесконечными парадами по городам мира.
За всей этой вакханалией, которая преподносится в средствах массовой информации как естественное стремление человека к свободе, чувствуется рука опытного дирижера, уж очень стремительно накатилась на мир ЛГБТ-волна. Западный обыватель, потерявший, не без помощи того же дирижера, ко второй половине XX века все смыслы своего существования, кроме жизни под гедонистическим лозунгом «бери от жизни все!», оказался очень восприимчив к призывам отряхнуть со своих ног прах традиционных ценностей.
Для тех же, кого тошнило от превращения жизни в бесконечное потреблятство, был коварно предложен выход, маскирующийся под традиционные ценности, — исламизм и фашизм всех сортов, которые относятся ко всему этому ЛГБТ-шабашу не просто с отрицанием, но с омерзением.
Омерзение это вполне понятно: что еще может испытывать нормальный мужчина, ощущающий себя первопроходцем, воином, в жилах которого течет героическая кровь его предков, глядя на эти кривляющиеся существа непонятного пола?
Исламизм говорит тому, кто не хочет превращаться в эту радужную слизь, захлебнуться в болоте потреблятства: «не поддавайся, борись».
Конечно, борются с ЛГБТ-извращениями не только исламисты.
4 июня в Киеве прошла демонстрация в защиту семейных ценностей, собравшая в одной колонне церковных деятелей, представителей разных просемейных организаций. Они прошли под детское пение, с разными правильными плакатами, призывавшими к защите семьи, как союза мужчины и женщины.
Но им как будто никто не рассказал о том, что через неделю по Киеву планируется совсем другая демонстрация — ЛГБТ-парад «Марш равенства», который будет организован как войсковая операция: власти пообещали вывести на охрану этого марша почти всю киевскую полицию.
Призывая защищать семейные ценности, неплохо было бы указать, от кого их нужно защищать и как зашищать. Иначе шествие в защиту святых семейных ценностей просто превращается в карнавал, в выпускание пара в свисток.
А исламисты не стесняются указывать врага и способы борьбы с ним предлагают радикальные — уничтожить, расчистить площадку под построение халифата, в котором всей этой мерзости не будет места!
Инструмент — террор. Взрывы, убийства, отрезание голов.
Идет игра в две руки, за которой чувствуется один дирижер.
Шаг первый: общество погружается в гедонизм, толерантность, ЛГБТ-ценности и превращается в мертвую слизь, не способную оказать сопротивление атакам.
Шаг второй: не очень многочисленные еще живые люди, не согласные тонуть в болоте гедонизма и разврата, привлекаются фальшивыми традиционными ценностями исламизма и пополняют армию террористов. В Сирии в бандах исламистов немало боевиков с европейскими паспортами.
Шаг третий: спасаясь от террора с Ближнего Востока в Европу бежит волна беженцев, среди которых немало исламистов. Они терроризируют местное население, уже мертвое, подготовленное первым шагом к неспособности оказать хоть какое-то сопротивление.
Шаг четвертый: избежавшие участи попадания в исламистские банды еще живые европейцы сплачиваются для отпора под нацистскими лозунгами, и схватка между нацистами и исламистами зальет кровью Европу.
